«И память о войне, нам книги оставляют».

Писатели-фронтовики - это целое поколение мужественных, совестливых, многое испытавших, одарённых личностей, перенёсших военные и послевоенные невзгоды.

Писатели, прошедшие дорогами войны, написали для нас замечательные книги о своей войне. Кто по окончании войны, кто по прошествии лет, а кто-то, как Василь Быков, писал о войне всю свою послевоенную жизнь.

В книгах о войне писателей-фронтовиков главной линией проходит солдатская дружба, фронтовое товарищество, тяжесть походной жизни, дезертирство и геройство.

10 романов и повестей о Великой Отечественной войне

История войны глазами ее  участников

Со  дня великой победы идет восьмой десяток лет. Почти не  осталось в  живых тех, благодаря кому стала возможной наша мирная жизнь. Тем, кто воевал под Москвой в  41-м и  75  лет назад бился за  Сталинград, кто прошагал пол-Европы и  взял Берлин, тяжело вспоминать о  том, что им  пришлось пережить в  те  страшные годы.

Книги писателей-фронтовиков сохранили в  себе всю боль утрат и  радость победы. Читая  их, мы  погружаемся в  горькое прошлое нашей страны и  заново учимся помнить о  том, о  чем забывать нельзя.

Живые и  мертвые. Константин Симонов

«Незаменимых нет. Верно, нет  — все так. Но  ведь и  заменимых тоже нет. Нет на  свете ни  одного заменимого человека»

О  военном корреспонденте  Константине Симонове   многие фронтовики узнали благодаря его стихотворению «Жди меня и  я  вернусь». По  долгу службы он  объездил весь фронт и  даже присутствовал при подписании Германией акта о  безоговорочной капитуляции.

Роман-эпопея «Живые и  мертвые» стал одним из  главных трудов жизни писателя. Сюжет, охватывающий события от  начала войны до  ее  перелома под Москвой, вырос из  небольшого очерка «Горячий день» о  подвиге 388-го стрелкового полка, истребившего за  сутки 39  немецких танков под Могилевом. Для Симонова это был первый бой в  его жизни. Много позже в  своем завещании он  попросит развеять его прах на  том самом Буйничском поле, где впервые встретились два героя «Живых и  мертвых»  — генерал Серпилин и  корреспондент Синцов.

Многим запомнились герои Симонова в  исполнении Анатолия Папанова и  Кирилла Лаврова в  фильмах Александра Столпера «Живые и  мертвые» и  «Возмездие». Последний снят по  второй части трилогии «Солдатами не  рождаются», посвященной Сталинградской битве. Завершается цикл книгой «Последнее лето», которая пока не  экранизирована.

Прокляты и  убиты . Виктор Астафьев

«Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не  передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в  реку, под огонь, в  смерч, в  дым, в  смрад, в  гибельное безумие, по  сравнению с  которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со  сказочной жутью»

Виктор Астафьев   ушел на  фронт 17-летним добровольцем в  1942  году. Был шофером, артиллеристом, связистом и  разведчиком. Насмотрелся всякого, а  полученные ранения не  позволили ему после войны вернуться к  профессии железнодорожника. Мало кто знает, что в  партии писатель никогда не  состоял  и, несмотря на  4  прижизненных Государственных премии (три в  советское время и  одну уже в  современной России), недолюбливал властей предержащих, способных без сожаления обрекать людей на  унижение и  смерть.

Знаменитый роман Астафьева состоит из  двух частей. В  «Чертовой яме» (1992) происходит подготовка новобранцев к  предстоящим сражениям: бытовые условия и  моральное состояние бойцов красноречиво описаны уже в  самом названии места. В  «Плацдарме» (1994) мы  наблюдаем за  форсированием советскими войсками Днепра и  видим смерть как она есть  — горькую и  бессмысленную. Трудное чтение вызывает ужас, гнев и  омерзение  — чувства неприятные, но  необходимые для того, чтобы описанное больше никогда не  повторялось.

Горячий снег . Юрий Бондарев

«За  неуспех и  успех на  войне надо платить кровью, ибо другой платы нет»

Первый бой  Юрия Бондарева   был на  Сталинградском фронте. Суровой зимой 1942 года командир минометного расчета был ранен и  получил обморожение, но  выжил и  впоследствии участвовал в  освобождении Киева.

В  романе «Горячий снег» ярко и  реалистично описано сдерживание танков Манштейна, прорывающихся к  окруженной советскими войсками армии Паулюса. Это одно из  важнейших сражений Сталинградской битвы, в  котором участвовал и  сам Юрий Васильевич. Всего за  два дня на  линии огня перед читателем раскрываются очень разные персонажи: через отношения лейтенанта Кузнецова с  Дроздовским, с  генералом Бессоновым и  с  санитаркой Зоей. Смерть здесь показана со  всей прямотой и  непосредственностью, а  воспоминания героев и  их  размышления, не  прерываемые голосом автора, всё больше напоминают нам о  ценности жизни.

Сотников Василь Быков

«Но  те, кто только и  жаждет любой ценой выжить, заслуживают  ли они хотя  бы одной отданной за  них жизни?»

В  июне 1941 года  Василь Быков   еще только сдавал экзамены за  10-й класс, а  в  армию был призван уже после оборонных работ на  Украине и  учебы в  железнодорожной школе. Артиллерийский командир сражался за  Кривой Рог, Знаменку, участвовал в  освобождении Румынии. Во  время Кировоградской операции он  был тяжело ранен и  даже по  ошибке записан погибшим.

Герои книг Василя Владимировича часто не  только сражаются за  Родину, но  и  решают сложные моральные дилеммы. Автора интересует не  столько вопрос выживания или победы, сколько проблема человеческого поступка в  нечеловеческих условиях. Партизаны Сотников и  Рыбак в  его повести оказываются перед непростым выбором: предать и  выжить или  же погибнуть честными людьми. Здесь Быков не  спешит давать однозначные ответы. А  вот в  фильме «Восхождение» Ларисы Шепитько акценты расставлены более четко: в  знакомом сюжете появляются библейские мотивы, Сотников (Борис Плотников) кажется святым, а  Рыбак (Владимир Гостюхин) превращается в  настоящего Иуду.

В  окопах Сталинграда. Виктор Некрасов

«Я  помню одного убитого бойца. Он  лежал на  спине, раскинув руки, и  к  губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И  это было страшней всего, что я  видел до  и  после на  войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и  ног. Раскинутые руки и  окурок на  губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас  — смерть»

До  войны  Виктор Некрасов   успел поработать и  актером, и  художником театра, но  несмотря на  бронь, полагавшуюся артистам в  то  время, все-таки смог попасть на  фронт. Сапер Некрасов воевал с  первых дней 1941 года и  дошел до  Польши, где был серьезно ранен  и, в  итоге, демобилизован.

Повесть «В  окопах Сталинграда», появившаяся в  1946  году, стала первой книгой, в  которой автор осмелился поделиться настоящей «окопной правдой». За  это ее  сразу  же полюбили читатели и  очень активно начали ругать критики. В  «принижении подвига народа» писателя обвиняли ровно до  тех пор, пока история лейтенанта Керженцева самым неожиданным образом не  получила Сталинскую премию.

Вскоре по  мотивам повести Александр Иванов снял фильм «Солдаты» с  участием еще молодого Смоктуновского (кстати, сам Некрасов сыграл пленного немца). Многие жесткие моменты были смягчены и  в  целом картина вышла удачной, но  все-таки довольно быстро отправилась на  полку по  идеологическим причинам, даже с  призом Всесоюзного фестиваля и  без единого упоминания о  Сталине.

Жизнь и  судьба. Василий Гроссман

«Природное стремление человека к  свободе неистребимо, его можно подавить, но  его нельзя уничтожить»

Начав литературную карьеру еще до  войны, в  ее  годы  Василий Гроссман   работал военкором. Вместе с  Константином Симоновым он  участвовал в  Сталинградской битве и  присутствовал при освобождении узников Майданека и  Треблинки. Свой знаменитый роман писатель посвятил матери, убитой в  гетто нацистскими оккупантами. До  конца жизни, пытаясь справиться с  этой трагедией, любящий сын продолжал писать ей  письма.

По  сравнению с  переработанной в  соцреалистическом ключе первой частью дилогии «За  правое дело», роман «Жизнь и  судьба» был просто пронизан чувством безысходности и  ненависти к  сталинскому режиму. На  примере семьи Шапошниковых можно было увидеть, как природная доброта борется в  людях со  злобой и  нетерпимостью, воспитанной государством. Книга, которую теперь сравнивают с  «Войной и  миром», была признана антисоветской и  изъята в  1961 году вместе с  некоторыми другими рукописями автора. Вновь опубликовать ее  удалось только в  1980-м, в  Швейцарии, уже после смерти Гроссмана. Еще через несколько десятков лет появилась экранизация Сергея Урсуляка с  Сергеем Маковецким, Александром Балуевым и  Евгением Дятловым в  главных ролях.

Убиты под Москвой . Константин Воробьёв

«Что же ты  сердце? Куда ты? Ну, замри на  минуту, останови ночь! Ты  знаешь ведь, сердце: мы  мало жили... Слышишь, мое сердце? Знаешь? Я  хочу жи-и-ить!!!»

Будучи на  службе в  РККА с  1938  года,  Константин Воробьёв   в  декабре 1941-го попал в  плен и  прошел весь ад  лагерей для военнопленных. Дважды бежал, был партизанским командиром.

Повесть «Убиты под Москвой» об  обреченных на  смерть кремлевских курсантах впервые появилась в  журнале «Новый мир» стараниями  Александра Твардовского . Печаталась она с  большим количеством цензурных правок и  одним из  критиков-сталинистов, Николаем Лесючевским, была названа «клеветнической» за  ту  неприглядную правду о  войне, что показал автор. По  сюжету, 240 юных товарищей Алексея Ястребова пытаются выстоять в  неравном бою под деревней Лотошино. Против них, вооруженных лишь самозарядными винтовками, гранатами и  бутылками с  зажигательной смесью  — немецкие автоматчики, минометы, бомбардировщики и  танки.

По  мотивам повести позднее вышли два фильма  — «Экзамен на  бессмертие» Алексея Салтыкова и  «Это мы, Господи!» Александра Итыгилова. Последний позаимствовал название у  другой повести Воробьёва  — о  его пребывании в  плену.

Читайте, люди, книги о войне!

Не бойтесь слез, и горечи, и страха

Читайте, люди, книги о войне

И не стыдитесь горевать и плакать.

Ведь те, кого не стало за войну,

Кого сожгли, убили, растоптали,

Они за нас, за наши жизни пали

И то, что живы мы, а не они

Случайности жестокая примета.

Храните в душах вечные огни

И дорожите их горчайшим светом.